Зима второпях пакует чемоданы, стараясь ничего не потерять в непроглядном тумане.
“Неблагодарные!” — бормочет она сквозь стиснутые зубы, резким движением загребая несколько оставшихся льдинок c крыши домика.
Прошло всего несколько дней с тех пор, как она распаковала чемоданы и начала наводить уют в своих новых владениях, выводя узоры на окнах и одевая деревья в пока еще прозрачные белые одежки. Она танцевала и радовалась, представляя, как совсем скоро укроет снежным бархатом каждую травинку и каждый кустик. Она уже слышала заливистый смех детворы, съезжающей с пушистых склонов холмов на санках и досках. Перед её глазами возникали курносые девчушки с рыжими косами и подрумяненными морозом щечками, кружащиеся на катках в обнимку со снежинками. “Ах, как мы будем веселиться”, подумала она, зевнув холодным ветром, перед тем как ложиться спать.
Утром она проснулась от недовольных возгласов людей, спешащих на работу.
“Как же холодно”, — бурчали серые пиджаки, кутаясь в огромные шарфы и ускоряя шаг, чтобы побыстрее спрятаться стеклянных офисах в Cити.
“Какой мороз”, — жаловались мамы, ведя в школу детишек в стоптанных балетках.
Зима смутилась.
“Почему они не одеваются теплее”, — подумала она.
“Они, наверное, еще не поняли, что я пришла. Скоро поймут, закутаются потеплее, и мы отлично проведем время”.
Зима принялась за дело, стараясь сдерживать себя, чтобы дать людям время привыкнуть. Маленькие сосульки повисли с крыш домов, а за прозрачным слоем снега практически потерялась зелень травы. Завтра все будет по-другому, подумала она.
Как же она удивилась, когда утром на неё ополчились все. Водители автобусов отказывались работать и кляли мороз, из-за которого их носило из стороны в сторону, как на коньках. Пассажиры поездов, опаздывающие на работу, нервно смотрели на табло с отмененными поездами, отказывающимися ехать по припорошенным снегом рельсам. Даже детишки, c которыми так хотела поиграть Зима, не казались счастливыми.
Зима, только начавшая свою работу и даже не успевшая войти во вкус, оказалась не готова к такому приему. А ведь она так хотела подарить всем настоящую радость.
“Хорошо, я уйду. Поеду в Шотландию, раз уж вы мне не рады”, — крикнула она гневно, захлопывая замок на чемодане. “И я не вернусь, даже не просите”. Но слезы обиды жгли глаза, и тяжелое холодное дыхание смешивалось с жаром eё сердца и несбывшихся мечтаний, клубясь туманом, опускающимся на город вслед за улетевшей Зимой.
“Наконец-то потеплело”, — облегченно вздохнули все, снимая шарфы и одевая резиновые сапоги, чтобы продолжать плюхать по лужам и лепить пироги из грязи.
И только маленький мальчик не отрываясь смотрел на ветку дерева, склонившуюся над окном, с которой свисали жемчужные бусинки капелек, как будто надеясь своим взглядом превратить их обратно в сосульки. Рядом с мальчиком лежала разорванная упаковка подарка Санты, из разноцветной мишуры которой выглядывали острые кончики крохотных лыж. “Вернись”, — прошептал он грустно. Но зима уже была слишком далеко, чтобы услышать его. Обиженная и раздосадованная, она даже не могла подумать, что сама отказалась от своей мечты, сдавшись при первых же трудностях.